Бусинки
Когда я еще ходила в детский сад, я заявила маме: "У всех мамы, как мамы, с длинными белыми волосами, а ты стрижется под мальчика"
На самом деле, мамы с длинными волосами были далеко не у всех. А только у Лены, моей садиковской приятельницы. Каждый вечер нас забирали из сада одновременно и мы ехали с ними в одном автобусе половину пути. И все время до их остановки я не могла оторвать глаз от этой женщины.
Мало того, что у нее были роскошные белые локоны, она всегда выглядела как то особенно ярко и женственно, а на шее у нее всегда были невероятной красоты бусы. Они были прозрачные...граненые бусины переливались всеми цветами радуги, когда на них падал луч света. И мне думалось, что вот бы заполучить хотя бы одну бусинку из её ожерелья...Я бы хранила это сокровище и выносила бы ее на солнце, чтобы любоваться тем, как она рассыпает вокруг себя радугу...
И вот однажды, словно кто-то свыше услышал тайную мою мечту. Случилось такое, во что я просто не могла поверить... В один из дней, возвращаясь в автобусе, в давке, как раз, когда я глаз не могла оторвать от этой женщины и ее прекрасного ожерелья, кто-то случайно зацепил его, нитка ожерелья лопнула и бусы рассыпались по автобусу. Все принялись наклоняться, собирать их, и я, конечно, тоже, и отдавать ей. Она расстроенная, благодарила и подставляла ладошку. И я отдала ей все, что собрала. Только одну маленькую бусинку задержала в руке - она ведь даже не заметит. И никто никогда не узнает, и вообще, вся эта история словно произошла специально для меня. Это невероятная удача, что все так произошло... Но... как я буду с этим жить? Вот так возьму и украду? Они уже направились к выходу, когда я окликнула их, и отдала свое сокровище.
И стало мне так легко и радостно, такое счастье меня охватило, словно вот этим ожерельем мне украсили сердце, и теперь я всегда смогу носить его с собой. Что-то такое оказалось вдруг у меня на сердце, что никто не сможет ни снять, ни порвать, ни отобрать. То, что кажется, уже никогда не потеряешь.
Мир душевный, и тишина...
Это раннее воспоминание детства так ярко врезалось мне в память, что и сейчас я не перестаю удивляться, как чутко детское сердце, как оно отзывчиво на голос Божий внутри нас.
